Алые паруса бабушки Ассоль - Страница 67

Вошел прислужник. Принес блюдце и ложку.

– Это твой природный цвет волос? – спросил Готланд.

– Да.

– Отчество твоей матери?

– Питэровна, – стараясь не злорадствовать в открытую, доложил Кортик.

Старик сделал движение рукой. Слуга поднес ему вазочку, и Готланд сам отковырял в блюдце нужное количество торта. Набрал ложку и отправил в рот. Похрустывая запекшимися кусочками, которые, как надеялся Кортик, успели уже немного пропитаться кремом и стали нежнее, Готланд не сводил глаз с моего друга и то ли от старости, то ли от волнения пустил слюну изо рта. Кортик, конечно, решил, что это случилось из-за необычайно вкусного торта.

Прислужник быстрым движением промокнул подбородок хозяина салфеткой.

– Что у тебя еще есть для меня? – спросил Готланд, проглотив кусок.

Кортик расстегнул три верхние пуговицы на белой рубашке.

Готланд еще раз включил свой прожектор. Когда он его выключал, рука тряслась и он не сразу нащупал нужную кнопку.

– Сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

– День и месяц?

Кортик назвал день и месяц своего рождения.

– Группа крови?

– Вторая, – отрапортовал Кортик.

«Он спросит у тебя дату рождения и группу крови», – предупредила его бабушка час назад.

Старик покачал головой.

– Не могу поверить, что эта стерва за столько лет ни разу не захотела меня тобой поразить.

– Она меня сама не видела с дня рождения. Боялась, – объяснил Кортик.

– Уходи, – потянулся к колокольчику Готланд. – У меня для нее ничего нет. Так ей и передай. Ничего.

– Зато у вас есть кое-что для меня, – заявил Кортик.

– После смерти. Мой адвокат тебя найдет.

– Мне это нужно сейчас.

– Говори.

– Кому вы отдали карту фар…ватера у острова Борнхольм?

Все-таки он выучил это слово!

– Отдал, кому полагается. Наследнику. Приходил немец с ручной обезьяной, – ответил старик и позвонил в колокольчик.

Когда Кортик с саквояжем был уже у двери, Готланд громко объявил:

– Это мой сын придумал!

Кортик обернулся.

– Шампанское – в пену, а потом – огнем. Это придумал мой сын Питэр. Скажи этой…

– Она знает, – уверил старика Кортик.

– Я пробовал. У меня ничего не получилось, – пробормотал тот уже сам себе. И вдруг вскинул голову: – Вернись!

В комнату вошел слуга. Старик устало приказал:

– Отдай этому юноше синюю папку из архива номер пять.

Слуга принес небольшую стремянку и полез на книжные полки.

– Кое-что для тебя. На твое усмотрение, – сказал Готланд Кортику. – Хорошенько подумай, прежде чем отдавать ей это.

Вернувшись в гостиницу, Кортик описал все в подробностях – даже запах корицы не забыл.

– Старик похож на засушенную саранчу с вот таким носом! Представляешь? – он никак не мог успокоиться. – Он пробовал взбивать белки с шампанским! Но у него ничего не получилось. Так и сказал: пробовал, но…

– Прекрасно представляю, – грустно усмехнулась Ассоль. – Еще одна выдумка, которую я воплотила в жизнь только благодаря Эйсе.

– То есть это – блеф? – опешил я. – И сын Готланда…

– Питэр рассказал отцу о торте, который он хотел бы сделать в цирке. Мы это вместе придумали – экран, огонь, шампанское… Эйса год назад добавила в рецепт молотый орех, и тогда кусочки перестали разлетаться в брызги. Он так и сказал – для меня ничего нет?

– Так и сказал.

– Я не понимаю, – развела руками Ассоль.

Кортик позвал меня в ванную и прошептал:

– Старик сказал, что у него был немец с ручной обезьяной. Это ювелир Кох.

– Мало ли немцев с обезьянами… – начал я, но Кортик перебил:

– Он сказал, что отдал карту наследнику.

Дверь резко распахнулась.

– Опять, да? – укоризненно спросила бабушка Соль. – Что происходит?

– Готланд отдал карту Энгелю Коху, – вздохнул Кортик.

– Так и сказал – Энгелю Коху? – не поверила она.

– Он сказал, что уже отдал папку с фарватером наследнику. Немцу с ручной обезьяной. Думаю, это был Энгель Кох.

– Почему именно он?

– Потому что мы с Атилой видели в доме Энгеля Коха чучело обезьяны.

– Кох-сын показывал вам свои чучела? – прищурилась Ассоль.

– Нет. Мы залезли к нему в дом после выстрела… – Кортик замялся. – После того, как…

– После того, как на голову этому Энгелю свалилась со стены голова зубра, – помог я объяснить. – Для таксидермиста это просто знаковая смерть, вам так не кажется?

– Кох сделал чучело из вашей собаки! – дошло наконец до бабушки. – Вы полезли в его дом, чтобы забрать чучело. Все понятно. Непонятно, зачем Коху нужен фарватер, если он не знал координат. Он не смог бы пропахать всю эту линию по дну.

– А если… знал? – осторожно предположил Кортик.

– Да откуда?

– Куда ты дела коробочку от чая с письмом Нины Гринович?

– Коробочка была похоронена вместе с хозяйкой.

Кортик открыл было рот, но я дернул его за руку.

– А хозяйка коробочки была похоронена дядей Моней? – Я успел предотвратить вопрос Кортика «В который раз похоронена – в первый или второй?».

– Что происходит? – напряглась Ассоль. – Что вам наговорил Мишка Швабер?

– А эта коробочка из чего была сделана? Может, она давно истлела – столько времени прошло, – с надеждой поинтересовался Кортик.

– Это была луженая жесть, если почва сухая, коробка лежит до сих пор. Хотите выкопать? Не советую.

– Почему?

– Не найдете, – самодовольно заявила бабушка Соль.

Итак, я пошел на поводу у моей мудрой матушки и не стал предотвращать совершенно бесполезные и, с моей точки зрения, даже опасные действия бабушки и внука по розыску бриллиантов Коха-старшего. Кончились эти поиски плачевно – для меня. Хотя кое-что я поимел – кран, например, но в общем… По порядку.